Сельская жизнь: христианская община

Когда началась эта история? Тогда ли, когда Владимир Климзо решил переехать вместе с семьёй из Москвы в село Давыдово Ярославской области? Или когда он стал священником? Или когда в Давыдово началось восстановление храма в честь Владимирской иконы Божьей Матери? Или 11 лет назад, когда на территории Давыдово был устроен первый летний лагерь для семей, воспитывающих детей с расстройствами аутистического спектра? С тех пор летние лагеря проходят каждый год, а приходская община села Давыдово в чём-то напоминает и многие другие социально ориентированные некоммерческие организации — в ней есть определённая соответствующая задачам структура, приглашаются специалисты, члены общины общаются со спонсорами. Но прежде всего — это православная община, где живут и работают разные люди, в том числе аутисты.

Основатель общины протоиерей Владимир Климзо рассказал «Филантропу» о том, как, начав восстанавливать храм, построил общину для особенных семей.

Отец Владимир Климзо: «Когда в 1999-м году мы решили взяться за восстановление храма, я думал, что мы будем после работы потихонечку этим заниматься лет 30. Нас было четверо и бюджет первого месяца у нас был —100 долларов. Ведь храм был разрушен — не было куполов, крыша провалилась, гнилые стены, карнизы, ни окон, ни дверей, внутри рос лес. А основные работы были проведены за 5 лет. И жизнь наша переменилась. Мы строили храм, храм строил нас — очень верной оказалась пословица. На первой Литургии было три человека. Прошло 10 лет — 50 человек на Литургии. Это жители села, из которых человек 10 — это младенцы, а остальные — взрослые, либо дети старше 7 лет. 50 человек — это зимой, а во время летних лагерей народу у нас на службе гораздо больше. А если мы община, то общине нужно понимание, вокруг чего она собралась. Понятно, что вокруг Причастия, храма. А ещё что? Ведь вера без дел мертва!»

11 лет назад отец Владимир познакомился с несколькими семьями, воспитывающими детей с диагнозом, которого ещё недавно не существовало для постсоветской психиатрии, — расстройствами аутистического спектра. Никто в Давыдово не имел представления о том, как общаться с аутистами, тем не менее, решили помочь. Первым гостям выделили дом, потом, когда гостей стало больше, пришлось приобрести участок земли и поставить на нём несколько бытовок. Постепенно лагерь стал всё больше напоминать другие подобные проекты: каждое лето в Давыдово из разных регионов России приезжает более 40 семей, лагерь работает в две смены — в июне и в июле, семьям помогают волонтёры — как правило, это молодые ребята, также приезжающие в Давыдово на период работы лагеря. В лагере есть свой распорядок, с родителями и детьми работает психолог. Но с юридической точки зрения все эти приезжие люди — просто гости отца Владимира.

Отец Владимир: «У нас земля частная, дома частные. Мы не стремимся сделать официальные летние лагеря. Реализация такого проекта очень тяжела — как для чиновников, так и для простых граждан, решивших его осуществить. У нас всё проще: люди, заинтересованные в социальной реабилитации своих детей, и их помощники собираются и организуют свой отдых в целях реабилитации своих детей. И зачем кому-то сегодня в России мешать людям отдыхать и радоваться?»

Основные задачи этих летних лагерей — дать отдохнуть не только детям, но и родителям. Ведь последние, в первую очередь мамы в обычной жизни заняты заботой о своих детях практически круглосуточно. Именно поэтому для каждой семьи пребывание в Давыдово — это вопрос доверия лично отцу Владимиру и всей общине: ведь значительную часть времени дети и подростки с РАС, приехавшие в лагерь, проводят не с мамами, а с волонтёрами. По мере возможности они выполняют сельскохозяйственные работы, занимаются в литературной студии или участвуют в подготовке музыкальных номеров для проходящих в Давыдово концертов Центра традиционной культуры, по вечерам подростки беседуют и поют песни у костра. Основной принцип социализации аутистов в общине — отсутствие принципиального деления на «особых» людей и «не особых». Ни к кому из гостей здесь не относятся, как к инвалиду, —каждый делает то, что может. Что касается Центра традиционной культуры, то в нём активно участвуют и мамы. А вообще этот проект давыдовской общины существует круглый год — проводит фольклорные фестивали, устраивает праздники. Однако у людей сторонних может возникнуть вопрос: не страшно ли без постоянной поддержки как минимум нескольких специалистов организовывать такой масштабный проект для ментальных инвалидов, среди которых попадаются и те, чьи нарушения очень серьёзные? Найдутся и те, что спросят грубее: «Как же это они там ходят без охраны?»

Отец Владимир: «Даже психолог, которая с нами работает уже 10 лет, поначалу говорила: „Отец Владимир, мне кажется, вы что-то неправильно делаете! У вас же здесь нет поблизости психиатра — вы можете не справиться!“Но за все эти годы ничего страшного не случилось. Наши односельчане как-то привыкли. Многие из них работали в наших летних лагерях. Что касается светских властей, то все нормально — нам никто не мешает, а некоторые представители даже с одобрением относился к нашей работе. На протяжении всех 11 лет нашей деятельности мы, конечно же, действовали с благословения всех наших правящих архиереев — и владыки Кирилла, и владыки Вениамина. И сегодня наша епархия продолжает нас поддерживать. Наш нынешний владыка — епископ Переславский и Углический Фёдор раньше заведовал социальным отделом Ярославской митрополии и участвовал в создании ярославской родительской ассоциации для детей инвалидов „Лицом к миру“, он прекрасно разбирается в специфике нашей работы».

Однако летними лагерями православная община села Давыдово не ограничилась. По мере знакомства с проблемами семей, в которых растут тяжёлые инвалиды, пришло понимание, что в таких семьях главный страх родителей —участь их взрослых детей после их, родителей, смерти. На сегодняшний день все российские проекты по поддерживаемому проживанию взрослых инвалидов — инициативы общественных организаций, — и это «капля в море».

Государство, как и в прежние, советские времена предлагает только один вариант — психоневрологический интернат. И надо учитывать: одно дело — когда люди живут в ПНИ с младенчества, другое дело, когда родители кормят своего ребёнка, воспитывают, ласкают, защищают и очень боятся, что после их смерти он попадёт в заведение, где отношение к нему в силу многих современных реалий психиатрии, мягко говоря, очень сильно изменится, и это может стать трагедией для него, возможно, даже и смертельной. Мамы делились с отцом Владимиром своими переживаниями, а в это время некоторые из детей, посещавших летние лагеря, уже достигли совершеннолетия. И тогда возникла мысль о постоянном проживании семей с инвалидами в Давыдово. Семейное проживание — это стало принципиальной позицией общины.

Отец Владимир: «Если заниматься поддерживающим проживанием, то есть два варианта: специальное заведение и община. В заведении отношения строятся по принципу „пациент — больной“. В заведении есть обслуживающий персонал, который приезжает и уезжает. Здесь такое невозможно — никто не поедет в такую даль работать, например, сутки через трое. Так что у нас люди должны жить рядом. А если они живут рядом, у них должно быть одно мировоззрение — иначе они вместе не уживутся. „Особый“ человек у нас — член общины. Он живёт в календарном цикле, ему не надо принимать решения: все пошли работать и он пошёл вместе со всеми работать. Не этот ли ритм нужен людям, которым самим трудно решать?»

Давыдовская община предлагает для адаптации к жизни «особого человека» не пытаться менять его внутреннюю среду через фармакологию, а менять его внешнюю среду. Всё это не отменяет каких-то терапевтических методик, например, специальных диет, если в них есть необходимость — но это решается с каждой семьёй в индивидуальном порядке. И община не выступает для ментальных инвалидов в качестве «спецзаведения», пусть даже и «с человеческим лицом». Здесь живут семьи, которые воспитывают детей и делают общие дела.

Отец Владимир: «Однажды я пересказывал одной из мам историю про то, как большевики вели на расстрел священника и двух его сыновей. Пьяные матросы спрашивают: «Ну что, поп, тебя первого шлёпнуть или их?» Священник отвечает: «Конечно, их первых». Он встал на колени и стал по ним отходную молитву читать — ведь если бы его первого расстреляли, кто бы ещё за них помолился? Смотрю, одна из мам плачет. Говорю ей: «Прости ради Бога, я, наверно, что-то не то сказал…» А она отвечает: «Знаете, отец Владимир, я иногда тоже думаю, что хочу, чтобы мой сын умер раньше меня». Вот тут я впервые в жизни сердечно понял, перед какой проблемой стоят родители этих детей. И то, что мы делаем здесь, — попытка решить эту проблему. Мы говорим: «Если хотите, приходите к нам вместе с детьми в общину жить. И когда вы умрёте, ваш Васька или Танюха будет другом всей деревни. И перед смертью вы будете знать, что его или её здесь любили при вашей жизни и будут любить после вашей смерти. Вы оставите его в семье близких людей — что может быть лучше?»

Важно отметить: вариант постоянного проживания в давыдовской общине — для православных семей или, по крайней мере, на начальном этапе лояльных к Православной Церкви. И дело не в том, что членам общины нужно делить гостей на своих и чужих — в те же летние лагеря приезжают люди самых разных убеждений. Но видение счастливого будущего для своих детей, оказывается, очень сильно зависит от человеческого мировоззрения в целом, которое в первую очередь определяется верой. Для людей верующих мысль о том, что их ребёнок будет существовать пусть и в заведении с хорошими бытовыми условиями, но где его религиозной жизни или вовсе не найдётся места, или она будет сведена к минимуму, выглядит пугающей. А поскольку давыдовская община — это община православных христиан, то они и предлагают более приемлемый вариант своим единомышленникам или тем, кто готов ими стать. Никого не выгонят из Давыдово за убеждения, но люди иных взглядов здесь просто не приживутся. Но и для многих верующих людей переезд на постоянное место жительства из города в деревню — шаг, на который решиться нелегко. Отец Владимир предлагает переезд всем, кто приезжает в летние лагеря. Но пока согласились только четыре семьи — они приехали в Давыдово в прошлом году и живут здесь до сих пор. Это очень разные люди, и для каждой из семей переезд оказался необходимостью: кого-то привёл в Давыдово духовный тупик, кого-то — тупик социально-бытовой. Так или иначе, Давыдово стало для них не просто экспериментом, а выходом.+

Автор Игорь Лунёв
Опубликовано 14.11.2016 на сайте philanthropy.ru