По благословению Преосвященнейшего Феоктиста, епископа Переславского и Угличского
память 26 февраля / 11 марта
(†1938)
Иван Александрович Дунаев родился в 1885 году в селе Васильевском Больше-Сельского уезда Костромской губернии (ныне Ярославская область) в семье дьячка. Село, получившее название по храму Василия Великого, называлось также Васильевским, что в Юхти. Юхоть — река, в которую впадает Улейма, приток Волги, но Васильевское стоит не на самой реке, а в не очень близком соседстве с нею. Точнее, стояло: села больше не существует, на карте его место значится как «урочище Васильевское», и всё, что там сохранилось от прежней жизни, — руины кирпичного двухпрестольного (двухярусного) храма.
Иван Александрович окончил четыре класса городского училища, женился. Известно, что жену его звали Марией Михайловной, что у них был сын Владимир. Вплоть до 1930 года Иван Александрович служил псаломщиком в церкви села Благовещенье Борисоглебского сельсовета Тутаевского района Ярославской области. Эта церковь тоже разрушена сейчас, но в селе хотя бы осталась одна улица да несколько домов по ее сторонам.
Всё то немногое, что мы знаем об Иване Александровиче, говорит о нем как деятельно-добром человеке. Вера Васильевна Тихомирова, дочь диакона Благовещенской церкви Василия Григорьевича Бахирева, всю жизнь помнила, как после ареста ее отца в 1927 году псаломщик Иван Александрович на своей лошади вспахал всё поле осиротевшей семьи, в которой остались одни женщины. Вспоминают, что Дунаевы нередко давали приют брошенным животным — кошкам и собакам.
В 1930 году Иван Александрович был рукоположен во священника к той же Благовещенской церкви. Это год очередной волны борьбы с религией под флагом сплошной коллективизации, и глубочайшего уважения заслуживают те, кто принимал священный сан в эту пору, когда невозможно было питать иллюзий, будто власть смирится с верой и верующими и перестанет преследовать «церковников» как классовых врагов.
Отец Иоанн заботился о благолепии храма и Богослужения. Старожилы и сейчас помнят церковный хор, собранный священником из деревенской молодежи.
Так и прослужил отец Иоанн священником в Благовещенском храме семь с лишним лет — до ареста 3 декабря 1937 года. Следствие длилось неделю. От трех смертельно запуганных «свидетелей» были получены подписи под показаниями, будто священник говорил, что члены советского правительства и, в частности, Сталин «состояли в одной контрреволюционной троцкистско-вредительской шайке с врагом народа Войковым» (!). Понятно, что эти абсурдные высказывания были выдуманы следователем. И кстати, не стоит доверять расхожей идее о том, что в те годы чуть ли не каждый второй был стукачом и доносчиком. Просто не каждый сельский житель или простой работяга в состоянии вовремя понять, какую чудовищную клевету его заставляют подтвердить, да еще в ситуации, когда он не знает, выйдет ли он обратно на свободу из стен, в которых его допрашивают, а именно так многие себя ощущали. Всё-таки трусость и недомыслие — не всегда равны стукачеству и доносительству, а механизм получения нужных следствию показаний в 1937 году был отработан до совершенства, и показания нужны были именно такие, чтобы набрать на «1-ю категорию», расстрельное дело, или хотя бы на 2-ю — 5¬8 лет лагерей. Священники были удобными объектами для 1-й категории.
В отличие от лжесвидетелей, отец Иоанн вел себя на допросах и очных ставках идеально, отвечал на все вопросы твердо и лаконично. Материалы следствия ярко показывают, что его целью было не замарать себя лживым признанием и, главное, даже случайно не бросить ни на кого тень подозрений, не навредить ни одному человеку.
«Вопрос: Вы, как установлено следствием, среди окружающих вели контрреволюционную деятельность, направленную на срыв предстоящих выборов в Верховный Совет. Вы эти обвинения признаете?
Ответ: Нет, не признаю.
Вопрос: Вы признаете себя виновным в том, что в разговорах с окружающими дискредитировали в глазах трудящихся, выдвинутых общественностью кандидатов в депутаты в Верховный Совет, т.[оварищей ] Сталина и Зимина?
Ответ: Я это категорически отрицаю, так как таких оскорбительных высказываний по их адресу не вел.
Вопрос: Назовите лиц, с которыми Вы имели хорошие взаимоотношения?»
Какой невинный с виду и чудовищный по сути вопрос! Ведь в скобках, за строкой подразумевается, что сами «хорошие взаимоотношения» с «врагом народа» — потенциальная вина, показатель принадлежности к стану врага. И бесхитростный, не шибко образованный отец Иоанн четко понимает это и дает единственно правильный ответ:
«Ответ: Хорошо знакомых лиц, с которыми бы я делился своими впечатлениями о жизни нашей страны, или бывал у них, я не имею, потому что живу замкнуто и никуда не хожу».
Обвинительное заключение было составлено 10 декабря. 26 февраля 1938 года Тройка НКВД приговорила отца Иоанна к расстрелу. Священник Иоанн Дунаев был расстрелян 11 марта 1938 года и погребен в безвестной могиле.
В мае 1989 года Иван Александрович Дунаев был реабилитирован по 1937 году репрессий.
Священномученик Иоанн Дунаев был канонизирован 20.08.2000 г. Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви.
Священномучениче Иоанне, моли Бога о нас, грешных!
Елена Тростникова