Священномученик Николай Дунаев, пресвитер Переславский

(память  14/27 ноября)

В 1957 году производился пересмотр одного следственного дела с осуждением по политическим основаниям — таких пересмотров в эти годы происходили тысячи. Были опрошены свидетели. Бывшие соседи священника по Феодоровской слободе Переславля-Залесского говорили о нем единодушно, с любовью и симпатией: «Дунаева я знал как хорошего человека, плохого он никому ничего не делал. По своему характеру был веселый, общительный, с людьми вел себя просто. Среди прихожан пользовался уважением и авторитетом»; «Я знал его как хорошего человека, по своему обращению он был обходительный, скромный, любил пошутить, пользовался уважением среди жителей слободы»; «В 1928 или 1929 году, когда была закрыта церковь, Дунаев некоторое время нигде не работал и не служил. В это время он с нами, мужиками, ездил на покос. Он был артельным человеком, любил пошутить, вел себя с народом просто»; «Обходительный, в общении с народом простой, незаносчивый». Простота, лёгкость, весёлость, общительность — эти черты личности священника запомнились всем, кто знал его. А еще свидетель говорил: «С теми притеснениями со стороны местных властей, которые применялись к Дунаеву, в частности, его высылка, продажа его дома, он как-то смирился и на советскую власть не сетовал». Вот такой человек, которого любили едва ли не все —ясный, скромный, доброжелательный, неунывающий.
Пастырь добрый. Священномученик.

Николай Викторович Дунаев родился 30 ноября 1878 года в селе Зимёнки Ковровского уезда Владимирской губернии (теперь это село принадлежит к Шуйскому району Ивановской области) в семье священника церкви Илии Пророка Виктора Петровича Дунаева. Окончил Владимирскую духовную семинарию и уже с 1901 года служил священником Переславль-Залесского женского монастыря во имя великомученика Феодора Стратилата (в ту пору Переславль относился к Владимирской губернии), был духовником насельниц монастыря вплоть до самого закрытия обители в 1923 году. Много лет учительствовал и пользовался уважением учителей города.

Федоровский монастырь в начале ХХ в. Фото Прокудина-Горского

В 1920 году семью батюшки (в ней было трое детей) «раскулачили» — лишили имущества как «нетрудовой элемент». Правда, в 1924 году восстановили в правах, но обложили огромным налогом. К этому времени Феодоровский монастырь был закрыт, и отец Николай служил уже в Свято-Владимировской кладбищенской церкви города. А в 1929 году местом его служения стала Покровская церковь Переславля-Залесского.

В январе 1930 года было возбуждено следственное дело, по которому проходило 20 человек — членов Переславского просветительского общества, сокращенно «Пезапроб» (Переславль-Залесское Просветительное общество). После революции по всей стране стали бурно развиваться краеведческие организации, это было и очень народное движение, и единственная свободная форма исследовательской исторической работы (напомним, что в школах и вузах страны до самой середины 30-х годов было прекращено преподавание отечественной истории, а все авторитетные центры исторической науки были упразднены). Пезапроб — добровольная научная организация — занимался местной историей, этнографией, археологией, а также природоведением края. Члены общества за годы его существования провели сотни лекций и бесед в клубах, школах, красных уголках Переславля и уезда, проводили экскурсии по сбору лекарственных растений, открывали школьные кружки юных краеведов, устраивали музыкально-этнографические вечера. «Отрадно видеть, когда интеллигенция работает не из-за куска хлеба и не по принуждению, но единственно по собственному почину ради долга перед Республикой и из-за горячей любви к своему делу» — писала о Пезапропе газета «Голос труда» в 1920 году. Изучали рыбные промыслы, стадо старейшей в средней полосе России Успенской фермы, создали фенологическую сеть из 62 наблюдательных пунктов… Думается, отец Николай с энтузиазмом участвовал именно в природоведческом направлении работы Общества — мы знаем, что он был любителем рыбалки.

А в 1929–1930 годах последовал разгром отечественного краеведения, ликвидация добровольных краеведческих обществ по всей стране. Вот как писали о краеведческих обществах тогда: «Работа этих вредителей была направлена в основном к тому, чтобы сузить краеведов до круга знатоков и любителей российских древностей и „вечных святынь“, чтобы отвлечь идущие в краеведение массы от проблем настоящего и будущего, чтобы повернуть краеведение только к прошлому, превратив краеведные органы в некие сплошные „общества охраны старины“(охраны от революции)». Краеведов обличали в буржуазности, монархизме, идеализме, поповщине, реакционности, монархизме, национализме, великодержавном шовинизме, мракобесии, вредительстве, шпионаже и т. п. И сажали по статье 58–10 УК РСФСР («антисоветская агитация и пропаганда»). Вот и отец Николай Дунаев был арестован 2 ноября 1930 года. За год ведения следствия он был допрошен два раза и характеризовал общество как совершенно аполитичное, преследовавшее «религиозно-нравственно-просветительскиецели». 28 февраля 1931 года отец Николай был приговорен к трем годам ссылки в Северный край, в Коми АССР.

Вернувшись из ссылки, он уже не имел возможности служить, к тому же дом его был продан. Смирившись со своим положением, он остался жить в Феодоровской слободе, где его знали и любили. Взрослые дети помогали ему материально, сам он не чуждался труда, ездил с мужиками на покос, удил рыбу, собирал грибы, на зиму уезжал к разным родственникам.

25 октября 1937 года отец Николай был вновь арестован и заключен в тюрьму Ярославля. Первый и единственный раз батюшка был допрошен 26 октября 1937 года. На допросе виновным себя не признал и показаний об антисоветской деятельности ни на кого не дал.

Его признали виновным в том, что он был «членом церковно-монархической организации, возглавляемой благочинным города Углича о. Леонидом (Гиляревским), проводил повстанческо-террористическую агитацию в отношении руководителей партии и советского правительства, среди населения распространял провокационные слухи о скором падении советской власти и восстановлении монархии». 25 ноября 1937 года он был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян два дня спустя, 27 ноября, в возрасте 59 лет. Место его захоронения неизвестно

Жене отца Николая Марии Ивановне было сообщено, что муж ее осужден на десять лет без права переписки. Как тысячи обманутых родных, получивших такие ложные извещения, она долго надеялась на будущую встречу с мужем. В 1947 году поступило какое-то сообщение, будто он жив, — но он так и не вернулся…

После XX съезда КПСС с «разоблачением репрессий», когда поднялась волна пересмотров политических дел, в 1956 году Мария Ивановна обратилась в Прокуратуру РСФСР, и дело отца Николая было направлено для проверки. В результате пересмотра дела было установлено, что обвинение основывалось на сфальсифицированных показаниях других обвиняемых и свидетелей. 20 февраля 1958 года священник Николай Дунаев был реабилитирован, и дело его «дальнейшим производством прекращено за недостаточностью улик».

В 2000 году на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви протоиерей Николай Дунаев причислен к лику новомучеников.

Память священномученика Николая отмечается 27 ноября, в день его мученической кончины в 1937 году. Он особо почитаем в возрождающемся Феодоровском монастыре Переславля-Залесского, сестры которого считают его своим небесным покровителем.

Елена Тростникова